История: миф и реалии в искусстве

Сегодня, 12:39 | Общество, История

Обозревая историю изобразительного искусства Калмыкии, нельзя обойти вниманием его постдепортационное развитие во второй половине XX века. В анализе явления установлено: искусство довоенных 1930-х годов было полностью утрачено в период упразднения республики и депортации народа (1943-1956). Прерванное поступательное развитие искусства впоследствии возрождается в процессе восстановления автономии Калмыкии. Оно одухотворено стремлением художников 1960-х восполнить культурные утраты в обращении к истории, фольклорным мотивам, наследию буддизма. Реликты традиционного мировидения питают идентичность авторов старшего поколения, генерируют поиски, ведущие от традиций реализма к архаике мифопоэзии. Образная память предков формирует этническое своеобразие калмыцкого искусства, определяя развитие в последующие 1970-1990-е годы.
В ускоренном ритме постдепортационного восстановления республики творческая жизнь социума, сложная и динамичная в явлениях преобразования эпохи соцреализма, сохраняет самосознание культуры. Произведение «Мать-земля родная» народного художника РСФСР Г. Рокчинского (1923-1993) вбирает многогранную тему обретения родины, созвучную постдепортационному духу времени. Мифопоэтический образ воспринимается эпиграфом возрождаемого искусства, имеющего продолжение в появлении культурного героя в полотне «Джангарчи Ээлян Овла». Знаков феномен образной памяти предков, несущий этнический код культуры в синтезе буддийских и фольклорных тенденций художественного процесса.
В перестроечных явлениях культуры искусство объемлет актуальное иноэтническое, рождая постмодерновые интеграции современности. Явление «культурный номадизм» в калмыцком искусстве 1990-х связывает воедино традиции и новации в творчестве молодого поколения и отцов-шестидесятников. Ориентация на исторические истоки культуры несет ясное осознание евразийской судьбы калмыцкого этноса. В синтезе воззрений осмысливаются человек, природа и общество. Трактовка их взаимоотношений являет образную суть поисков, реставрирующих традиционное мировидение, открытое веяниям эпохи постмодернизма.
В потоке цифровой революции путеводной нитью остается этническая идентичность личности, следующей нравственным ценностям общества, передаваемым в почитании предков, стремлении жить с природой, самим собой и другими общностями в разумном равновесии. Знание исторического прошлого составляет духовный стержень этноса, не дающий ему раствориться в сложном мире с его попытками все унифицировать и нивелировать.
Мифологическое мировидение народа сохраняется в процессе3«ускоренного развития» культуры. Художник в поисках себя в искусстве создает экспериментальное поле творчества, где в стилистике выражения ищет возможности синтеза средств реализма и изобразительного канона буддизма в основах композиции, символике цвета и атрибутов. Образная картина мира несет приращение культурных смыслов, общего и специфичного в традициях от соцреализма до постмодернистских веяний рубежа веков. В «живописи диалога традиций» реальность диктует иное содержание формы в пространстве фантазии и темперамента личности. В свиточной живописи «Будда Шакьямуни» А. Поваева, ярусной плоскостной композиции самобытно переосмыслен каноничный сюжет, восполняющий в новой иконографии утраты депортации в истории культуры.
Своеобразной параллелью реставрации мифологического сознания воспринимается творческий путь академика Д. Санджиева (1949-2025). Гармония лаконичной емкости образного решения определяет мастерство исполнения графических серий «Моя Калмыкия» и «Вдова чабана». В призме судьбы калмычки прослежена история народа с особым укладом жизни и вековыми традициями культуры в опоэтизированной «картине-воспоминании». Образ хранит этнические корни самосознания автора, прочувствованные истины бытия в глобализованном пространстве мира.
Произведения, хорошо известные зрителю, опалены зноем степи, не терпящей многословия формы. В них много живого чувства родины отца, народного художника РСФСР Н. Санджиева (1924-1994), земли, хранящей историю и культуру Калмыкии. Таков сюжет «Дороги» в ракурсе изображения лежащего и смотрящего из кибитки мальчика. Открытое необозримое степное пространство предоставляет возможность ассоциативного домысливания образа. Зритель вовлекается в размышления о жизни, сопрягаемые в пространстве-времени произведения. Поэтической основой созидания в ускоряющемся ритме развития мировой культуры явственно обозначен интенсивный процесс евразийского синтеза традиций. В пространстве «прошлое-настоящее» автор находит органичное единство мира в иконописном образе «Плач бодхисатвы Авалокитешвары», обращаясь к теме трагедии депортации. Реалистическим изображением не охватить мир в сложности явлений, его расчленяющих и образующих: в поле мифотворения осмыслена история культуры народа. Центрированный по вертикали монументальный триптих насыщен цветом, атрибутами и символикой образа, сотворенного в авторской технике исполнения.
Обращение к мифу как тенденции стилеобразования искусства воплощается разными путями: в повествовательном сюжете приемами реалистического воспроизведения либо в образе, трансформирующем систему иллюзорного изображения реализма. Белая дорога творчества В. Ургадулова начиналась в лаконичной выразительности образа «Матери 1941 года», созданного в русле сурового стиля советской живописи 1960-х. В дальнейшем динамику процесса взаимовлияний традиций иллюстрируют изменения его живописи 1990-х годов. Это происходит «на всплеске этнического самосознания, генерирующего создание Калмыцкой ассоциации художников «Джунгария» (1990), связанное с празднованием 550-летия калмыцкого героического эпоса «Джангар». Объединение поколений художников, отцов и детей, под флагом культурного наследия дало творческий толчок движению «культурного номадизма» молодых, открытых веяниям меняющегося мира.
В русле поисков самовыражения в осмыслении судьбы народа необходимо выделить живописное полотно «Похороны при луне» В. Ургадулова (на снимке). В синтезе реалий и буддийских мотивов создана многофигурная сцена проводов Будды в нирвану, знаково трактуемая автором похоронами вероучения. В осмыслении драмы народа мастерски разработана фантасмагория сюжета, объединяющая, на первый взгляд, несовместимое – вымысел и реальность, историю и миф. В буддийской символике образа, переданной средствами художественной аффектации темы депортации, В. Ургадулов мифологизирует исторический сюжет приемами высокой техники реалистической живописи.
В пространстве реставрации мифологического сознания автор приходит к идее «вознесения» в произведении «Ангел надежды». Своеобразно сочетаются здесь буддийские иконописные мотивы, интерпретируемые в образе ангела, персонажа христианского пантеона. На фоне нимба и крыльев его выделены в изображении удлиненный скипетр буддийской ваджры и белый цветок священного лотоса в руках. Трогателен образ христианской скорби на его лице, внимательно и с пониманием вглядывающемся в зрителя. Мерцающее свечение ауры образа, загадочного в намеренном синтезе атрибутов и одеяния, символических деталей изображения, принадлежащих разным культурным традициям, реалистически прописано. В космическом пространстве голубого небосвода слева направо в традиции «зөв эргәд» («по ходу Солнца») прочерчивает свое вечное движение небесный всадник «Дәәчин-Тенһр», святой покровитель воинов – образ старокалмыцкого искусства. Диски луны и солнца верхнего яруса иконописи дополняют сюжет предстояния центрального образа в ауре духовного просветления, единой для буддизма и христианства.
Мотивы вселенского пространства, воспроизводимые в творчестве В. Ургадулова и Д. Санджиева, отвечают традиции постмодерна в намеренной эклектике совмещения религий и стилей. Зрителя покоряет мифопоэтическое обаяние светоносного преображения реальности выразительными средствами живописи. Постмодернистские идеи смешивания всего и вся одухотворяют процесс интеграции тенденций развития калмыцкого искусства, определяя формы «противодействия, сосуществования, смешения и превращения, нередко ведущие к явлению пережитков и реликтов традиции» в культуре.
Проблемное поле взаимодействия традиций питает динамику поступательного развития искусства, сопровождаемое творческими достижениями XX века. Произведения 1960-х одухотворяет креативное осмысление наследия поколением, сохраняющим архетипы образной памяти предков. Приобщение к культурному наследию в потоке глобализации влечет постмодерновые явления реставрации фантазийных сновидений следующего поколения средствами театрализации сюжета. Искусство Калмыкии второй половины XX века воспринимается живым организмом, восполняющим потери в обращении к истории народа. В синтезе мифа и реалий представлен генофонд творчества, продукт зрелого этнического самосознания авторов. Преемственностью художественного процесса определен традиционный курс развития калмыцкого искусства в евразийском поле культуры России.

Светлана Батырева,
доктор искусствоведения,
профессор КалмГУ

Видео