Владимир Нуров: «Меня, степняка, тайга растила…»

Вчера, 13:54 | Культура

В этом году в Элисте издан новый сборник стихов и поэм «Год Барса» народного поэта Калмыкии Владимира Нурова. Мы попросили автора рассказать об этом издании и не только.
– Владимир Дорджиевич, что вошло в эту книгу?
– Я включил в нее наиболее значимые произведения, созданные за более чем полвека творческой работы в переводах выдающихся русских поэтов Семена Липкина, Юлии Нейман, Натэллы Горской, Риммы Казаковой, Владимира Кострова, а также стихи и поэмы «Реквием», «Покаяние воина» в переводах Александра Соловьева, Юрия Щербакова, Александра Сорокина, Михаила Молчанова, Риммы Ханиновой, Валентины Лиджиевой и других.
– Из калмыцких классиков вам близка по духу поэзия Давида Кугультинова, Санджи Каляева, Лиджи Инджиева. А кто из современных российских поэтов близок?
– Это выдающийся русский поэт Владимир Костров, известный не только в нашей стране, но и далеко за ее пределами, к сожалению, ушедший от нас в 2022 году. Его творчество привлекает философской глубиной и лиричностью. Он большой мастер. Мне нравятся многие его стихи. Например:
***
В керосиновой лампе – клочок огня.
Всё моё у меня под рукой.
Ты, Россия моя, наградила меня
Песней, женщиной и рекой.
Нет. Поля и леса не пустой
матерьял,
Да и солнышко вдалеке.
Но себя я терял, когда изменял
Песне, женщине и реке.
У собрата денег полон кошель,
Пуст карман моего пиджака.
Но с годами всё так же
прекрасна цель –
Песня, женщина и река.
И когда, с последним ударом в грудь,
Сердце станет на вечный покой,
Я хотел бы услышать не
что-нибудь –
Песню женскую над рекой.
Кстати, он перевел несколько моих стихов, в том числе «Год Барса», давшее название моей книге.
– Вы много общались с аксакалами калмыцкой литературы Санджи Каляевым, Константином Эрендженовым, Лиджи Инджиевым, Михаилом Хониновым, Алексеем Бадмаевым, Морхаджи Нармаевым, Анджой Тачиевым, Давидом Кугультиновым и другими. Какими они вам запомнились?
– Это разные по характеру и темпераменту писатели, у каждого из них были свои недостатки и достоинства, но объединяла всех любовь к родному народу, своему языку, родной литературе. Они были настоящими калмыцкими интеллигентами, в грозный час вставшие на защиту Отечества. Санджи Каляев, Константин Эрендженов, Хасыр Сян-Белгин до войны были репрессированы и много лет провели в тюрьмах и лагерях, хлебнув лиха, но духом не пали. Вернувшись на родину, остались верны своему таланту. Это были мастера родного слова, живые родники исконной калмыцкой речи. До сих пор жалею, что не успел записать народные сказки у Санджи Каляевича, он унес с собой множество уникальных народных сказаний.
– У вас есть пьеса «И жизнь, и слезы, и любовь», действующими лицами которой являются знаменитые калмыцкие писатели Санджи Каляев, Баатр Басангов, Давид Кугультинов, Хасыр Сян-Белгин, Алексей Балакаев. К сожалению, она еще не поставлена на сцене, а была бы, уверен, интересная постановка.
– Героями пьесы являются выдающиеся деятели довоенной Калмыкии. Я хотел запечатлеть их образы, показать их характеры на фоне трагической и славной эпохи. События в ней происходят в 1936-1956 годах.
– Вы были одним из руководителей семинара молодых писателей современной Калмыкии. На ваш взгляд, есть ли будущее у калмыцкой литературы, учитывая бедственное положение с родным языком?
– Трудно сказать, ведь фундамент будущего закладывается сегодня, а его, фундамента, пока не видно. Хотя появление таланта всегда непредсказуемо. Всем сердцем верю, что наша литература будет жить, что знамя ее поднимут молодые таланты Калмыкии.
– Ваш сборник стихов «Солнечный колодец» был найден простреленным на груди у погибшего солдата в Афганистане. Есть ли еще примеры, когда то или иное ваше произведение воздействовало на поведение людей?
– В семидесятые-восьмидесятые годы прошлого века поэзия была в почете. Мы много ездили по республике, по стране, встречались с читателями. На встречах у меня часто спрашивали, как рождаются стихи. Многие темы подсказаны жизнью. Я многое видел и хочу поделиться своими размышлениями с другими. Задача поэзии, на мой взгляд, – помочь людям в горе, сделать их радость более светлой, дать толчок к размышлениям о назначении человека… И мне не раз было в радость, когда мои стихи во время встреч читали наизусть молодые чабаны, учителя, комбайнеры… Значит они чем-то затронули их сердца, нашли отклик в их душах.
– У вас много замечательных стихов, посвященных женщине.
– Мандарином волосы твои
Пахнут ночью, душу мне волнуя.
Сводишь ты с ума сияньем глаз,
Этот свет – как Солнца свет весною!
Это Солнце – в сердце у меня.
Этот свет всегда, везде со мною.
(Перевод В. Молчанова)
– Как произошла ваша встреча с будущей женой Лидией Шургаевной? Вы влюбились с первого взгляда?
– Я встретил Лиду Хулхачиеву в элистинском педучилище в 1959 году. Мы были тогда членами одной комсомольской организации. Она была скромной, красивой девушкой. Позже, когда поступили в Ставропольский пединститут, мы полюбили друг друга, наше общение стало более тесным.
– У каждого человека есть дни, которые запоминаются навсегда. Можно ли сказать, цитируя ваши строки, что каждый «ваш день трудный, но все вместе – прекрасные»?
– Да, совершенно верно. Знаменательных дней в жизни было немало – и счастливых, и горестных. Не забывается человеческая доброта, участие в моей судьбе в трудные годы. Доброта, ласка, терпение и уважение человеческого достоинства – вот живительный бальзам, который подпитывает человека. Например, конюх Санджи Дорджиев помог мне в голодное время в Сибири. Такое не забывается. Выход моего первого сборника стихов на родном языке «Белое желание» в 1971 году стал радостным событием. В 1975 году меня приняли в Союз писателей СССР, членский билет вручал Давид Кугультинов. Этот незабываемый день храню в своей памяти. Памятным событием стало издание в московском издательстве «Современник» моего поэтического сборника «Отцовский дом» в 1983 году… Я бесконечно благодарен своим учителям Лиджи Инджиеву, Давиду Кугультинову, Анатолию Кичикову, которые поддержали меня на творческом и жизненном пути. Многое можно вспомнить…
– Вы перевели на родной язык трагедию Шекспира «Ромео и Джульетта», поставленную на сцене нашего театра еще в советские времена. Перевели многие стихи Пушкина, в том числе «Я помню чудное мгновенье…», вошедшее в том, в котором собраны переводы этого стихотворения на языки народов мира. Вы осуществили перевод знаменитого стихотворения «Жди меня» Симонова, стихи многих известных поэтов России. На ваш взгляд, сегодня нужны ли переводы художественных текстов на калмыцкий язык?
– К слову, Константин Симонов приезжал в Элисту в 70-х годах прошлого века и встречался с писателями Калмыкии. Что касается переводов, то сегодня, я думаю, переводы представляют скорее филологический интерес. В них проявляются возможности родного языка – его гибкость, лексическое богатство…
– В вашем романе «Белобородый старец» главный герой – буддийский астролог Чёмпел Нимеев с помощью молитв, гипноза и массажа исцеляет людей. Есть у вас и сборник стихов «Алтн зул» – «Золотая лампада». Вы верующий человек?
– Да. По возможности стараюсь посещать хурул, побывал на учениях Далай-ламы XIV. Я верю в магическую силу мантр, верю Будде, Его Учению, нашим святым монахам.
– Приближается скорбная дата депортации калмыцкого народа. В свое время на сцене калмыцкого драмтеатра была поставлена ваша пьеса «Клейменые годы». В центре пронзительного рассказа Риммы Ханиновой «Заяц на счастье», посвященного вам, трагическая история молодой калмычки, очевидцем которой вы стали в Сибири. Вспоминая о тех годах, вы говорили: «В Сибири со своим народом я подвергался нечеловеческим страданиям и унижениям». Поэма «Реквием», стихи, написанные на даче Сталина, посвященные трагическим годам ссылки, вошли в новую книгу. Памяти отца, погибшего при защите осажденного Ленинграда в 1944 году, посвятили поэму «Покаяние воина», в которой есть такие строки:
Народное горе, как море из слез,
Хранит вечно память-владыка.
И в месяце Барса лютует мороз
В душе у любого калмыка.
………………………………
Для всех поколений
страшней нету ран
Зимы сорок третьего года.
Сибирской метели играет орган
Свой реквием боли народа.
(Перевод Ю. Щербакова)
Нужно ли покаяние нашему обществу за геноцид калмыцкого и других народов?
– Война и ссылка – всенародная трагедия. Убежден, что покаяние необходимо нашему обществу. Без него мы можем снова оказаться в том аду, в который были брошены преступным решением властей целые народы. Сегодня в России установлено более ста памятников Сталину, и это позорное явление публично поощряется некоторыми деятелями культуры, подобными Марии Шукшиной. Это очень тревожный симптом, похожий на реставрацию сталинщины… Ведь покаяние это не только слова, но и дела, у него не должно быть срока давности. На земле нет ничего дороже мира и дружбы между народами, а без покаяния нам не обустроить нашу жизнь так, чтобы не повторились те страшные преступления.
– Когда вам исполнилось 50 лет, в стихотворении «Переправа» вы написали:
Все можно одолеть,
не то что притерпеться!
Пускай встают валы,
пусть ветер бьет тесня,
Чем крепче я гребу,
тем жарче бьется сердце
И берег старости
все дальше от меня.
(Перевод Ю. Нейман)
А сегодня вы уже на берегу старости. Чувствуете ли вы груз прожитых лет?
– Каждый человек мечтает взять самое лучшее из прожитой жизни и дополнить хорошим из сегодняшнего дня. Я себя чувствую моложе своих лет. Пишу стихи, написал роман, несколько пьес. Так что есть цель, и, надеюсь, бурханы отпустят мне еще время, чтобы осуществить задуманное.
– Желаю вам, дорогой Владимир Дорджиевич, бодрости духа, здоровья и новых творческих успехов.

Беседовал Эрдни Эльдышев

Видео